Алексей Терентьев:
"Фотография может помочь изменить жизнь"

Путешественник, участник клуба «Российское Фото» Алексей Терентьев уверен, что семейная фотография — это прежде всего фотография любви, ведь именно любовь делает мир светлее и добрее. О своем понимании семейной фотографии Алексей рассказал в интервью нашему журналу.

— Вы говорили, что ваш взгляд на портретную и семейную съемку изменился в результате последних поездок по буддийским странам. Расскажите, что именно изменилось и почему?

— Да, отношение к фотографии изменилось. В двух словах это можно обозначить так: раньше я искал проблемы вокруг и старался их передать в фотографии, в том числе проблемы в конкретном человеке. Мне казалось, что так я привлекаю к ним внимание, выявляю плохое, и тем самым помогаю эти проблемы решить. Однако по такому принципу снимает огромное количество фотографов, а проблем становится все больше и больше. Проблемы, особенно остро показанные, действительно привлекают внимание людей — к фотографу, к изданиям, которые публикуют такие работы, но не решают их. Потому что, чтобы решилась проблема, нужно, чтобы изменились человек, общество. А к этому такие работы обычно не подталкивают.

Недавно я читал записи размышлений основателя айкидо — Морихэй Уэсиба. Он говорит о том, что отвечая насилием на насилие мы только увеличиваем количество насилия и проблем в мире. Именно поэтому он создал, наверное, самую эффективную систему защиты, в которой полностью отсутствует нападение, агрессия. Я полностью согласен с этим удивительным человеком, и считаю, что данный принцип относится ко всем аспектам жизни, в том числе и к фотографии. На фотографии нужно показывать не столько саму проблему, сколько путь ее решения через изменение человека. Каким должен быть (стать) человек, общество, чтобы проблема просто не могла возникнуть.

Если сказать еще проще, то для любого человека всегда встает выбор между добром и злом, между светом и темнотой, между любовью и отказом от любви. И если мы показываем на наших фотографиях зло, тьму, проблемы, мы только увеличиваем их в мире. И, соответственно, показывая, что человек может быть любящим, добрым, светлым, может выбирать путь доброты в любой, даже самой сложной жизненной ситуации, мы помогаем самим себе и тем, кто смотрит наши фотографии, меняться к лучшему, верить в себя, не сдаваться и не отчаиваться и выбирать доброту и любовь в трудных обстоятельствах. И тем самым реально решать проблемы в самой их основе. Показывая любовь, мы увеличиваем количество любви в людях и в мире, показывая только проблемы — мы увеличиваем количество проблем.

— Вы много путешествуете именно по буддийским странам. С чем связан ваш интерес?

— Да, вы правы, хотя я бы не стал говорить только о буддистах. Впрочем, буддизм — единственная мировая религия среди восточных, и нужно сказать, вполне заслуженно. Я вырос и был воспитан в рамках материального мировоззрения. Для меня существовали только я, мое тело, мое сознание. Все свои усилия и возможности я направлял только на реализацию своих желаний. И был уверен, что с окончанием жизни для меня все закончится. Поэтому важно только то, что здесь и сейчас. И только спустя годы я понял, что это половинчатое, и в силу этого ущербное мировоззрение. На Востоке больше развито коллективное мышление, чем индивидуальное, есть понятие души, и как следствие — люди много внимания уделяют духовной жизни. Там человек понимается как единство физической оболочки и духовной составляющей. И если для физической оболочки главное — сознание, то для души главное — чувства. И самое основное чувство — это чувство любви. И если вернуться к буддизму, то, на мой взгляд, главная его заслуга в том, что, объединив в себе религию и философию, он смог донести до западного человека принципы устройства мира, понимание гармонии и счастья, которых нам порой так не хватает.

Один мудрый человек как-то сказал: чтобы коренным образом изменились снимки, которые делает фотограф, нужно, чтобы очень серьезно изменился он сам. Обучение технике, примеры других авторов могут улучшить его работы, но не изменят сути. И только внутреннее серьезное изменение, которое порой может сопровождаться серьезными потрясениями, позволит фотографу начать снимать действительно по-новому. Вот именно таким потрясением стало для меня знакомство с восточным отношением к жизни, буддизмом, другими религиями и, конечно, общение с людьми, которые их исповедуют.

— С чего начинается ваша съемка? К вам приходит человек. Как вы общаетесь с ним, раскрываете его?

— У меня нет готовых схем и ответов на вопросы. Я никогда заранее не могу сказать, как пройдет следующая съемка. Любой жестко заданный сценарий — это смерть для фотографии. Я стараюсь доверять интуиции и много экспериментирую. Иногда это может быть долгое общение с большим количеством сложных вопросов, а порой бывает достаточно одной улыбки.

— Для вас семья — это взаимосвязь поколений. Как такой тонкий аспект можно выразить в фотографии?

— Как чувства проявляются в фотографии? Бывает, человек на карточке будто светится изнутри, а бывает — просто карточка. Как обычный кадр превращается в образ? Почему две одинаковых с технической точки зрения фотографии могут восприниматься совершенно по-разному? Почему есть разница между копиями и оригиналами, хотя визуально все одно и тоже? Почему нужно было молиться и поститься автору икон — порой это было важнее умения хорошо рисовать? Наверное, потому, что изображение — это носитель, и передавать он может больше, чем то, что мы видим глазами. И в этом его ценность.

Если же говорить о портрете человека, то да, связь и влияние поколений очень важны. Наши предки передают нам не только внешность, разрез глаз, но и мировоззрение, характер, отношение к жизни, и вместе с этим — либо проблемы, либо предрасположенность к счастливой и гармоничной жизни. Именно поэтому, фотографируя ребенка, порой можно увидеть и прошлое его поколений, и иногда заглянуть в его будущее.

— Для многих людей семейные традиции — нечто личное. Все ли идут на контакт?

— Нет, не всегда. Бывает, например, что мама уговаривает молодую девушку прийти на семейную съемку, и она на съемке ведет себя очень закрыто. Она не верит в душу, и ее больше интересуют сексуальные, модельные фото. Но мне же не нужно получить от человека какую-то информацию, которую он не хочет мне рассказать. Меня больше интересует душа, а она, как и возможные проблемы, сами проявляются в ходе любого общения, любого контакта. От того, что мы решили не замечать душу, она никуда не девается. А таких случаев, когда человек приходит на съемку и категорически не хочет вообще никак общаться, у меня не было. Все-таки против воли людей на съемку ко мне не приводят.

— Вы рассматриваете семейную фотографию с точки зрения некой терапии, в частности, пишете на своем сайте, что она может помочь увидеть некоторые проблемы семьи. Как появилось настолько глубокое понимание жанра? Можете ли вы рассказать о каких-то конкретных случаях?

— Вы знаете, да. В восточной философии есть понятие кармы. Человек делает что-то плохое и потом за это расплачивается. Однако причина не в самом плохом поступке, а в мировоззрении и в характере, который позволяет человеку делать такие поступки. И это намного страшнее. А именно характер и мировоззрение передаются от родителей. Поэтому-то и говорят о семейных проблемах. И когда я в ходе съемки общался с человеком, расспрашивал о жизни, о важных событиях, мозаика всегда сходилась. Проблемы в характере, которые я видел, поступки родителей всегда сходились с проблемами в жизни человека, который сидел передо мной в студии и ничего плохого не делал. Просто унаследовал все это от родителей.

Однако я очень быстро понял, что выявление проблем — не задача фотографии. Хотя иногда они заметны на снимках помимо моей воли. Фотография может больше — показать свет, на который может ориентироваться человек. И это действительно настоящее чудо. Это не мое открытие. Многие фотографы говорят о том, что стараются показать людей на фотографиях красивыми, уверенными, сильными, сексуальными. И видя себя такими, люди невольно становятся увереннее, сильнее, сексуальнее. Это действительно работает. Я же просто считаю, что человеку намного важнее увидеть себя добрым, любящим, искренним, открытым. Потому что именно любовь и доброта могут менять человека к лучшему и способны решить любые проблемы, в отличие от силы и красоты, которые всегда являются следствием, и следствием весьма быстро проходящим...

— Вы верите, что фотография способна поменять жизнь человека и его мировоззрение? Что для этого нужно — талантливый фотограф, желающий понять своего клиента, или же готовность самого человека к изменениям?

— Фотография не может изменить жизнь человека, если к этому не готов сам человек. Фотография всего лишь может помочь, а может не помочь. Основа всего, конечно, готовность самого человека. А таких людей, к сожалению, пока не так много. Я бы сказал даже иначе. Человеку, который реально хочет стать лучше, помогает все, что встречается на его пути. А человеку, который хочет просто заплатить деньги и получить результат, не меняясь и не прикладывая собственных усилий, вряд ли вообще что-то может помочь. Но такие люди ко мне обычно и не приходят. Они выбирают фотографов, которые снимут их красивыми, сексуальными и так далее.

— Как должен подготовиться к портретной съемке человек, который придет к вам?

— Я, конечно, мог бы написать, что перед съемкой нужно три дня поститься, ни с кем не общаться, настроится на мир и любовь... Но на самом деле, когда человек думает о съемке, он уже подсознательно к ней готовится. Если человек приходит на съемку, он уже частично готов. Думаю, совсем неготовый человек вряд ли пойдет ко мне, разве что совсем случайно.

С другой стороны, и сама съемка, и получившиеся в итоге фотографии могут стать маленькой ступенькой на пути изменения человека. Они могут пролежать полгода в шкафу, а потом у человека что-то произойдет в жизни, он вспомнит нашу съемку, достанет фотографии, и окажется, что съемка была маленьким, но нужным кирпичиком в череде важных для него событий. Я верю, что в жизни ничего не бывает случайно. И люди на съемку случайно не приходят. Если человек пришел, значит вне зависимости от результата это и ему, и мне было для чего-то нужно. Пусть иногда понять, для чего, сразу и не удается.

— Вы рассматриваете фотографию с очень необычного, философски глубокого ракурса. Как быть, если человек не может отключиться от текущих проблем и переживаний?

— Человек — единое целое. И человек проявляется во всем, в том числе в проблемах и в переживаниях. Это нормально. Важнее, как человек на них реагирует. Иногда именно в сложные моменты жизни человек раскрывается больше, чем в минуты покоя и благополучия. И, может быть, сама съемка и станет первым шагом к тому, чтобы по-новому взглянуть на проблемы.

— Ваш подход вполне можно назвать психотерапевтическим. Психология, должно быть, важна для вас?

— Я бы не стал называть его психотерапевтическим. Человек состоит из души и тела. Когда мы забываем про душу, то начинается перекос, и появляющиеся в жизни проблемы сигнализируют об этом. Душа лечится любовью, которая есть в каждом человеке. Если человек видит себя на фотографии любящим, он начинает настраиваться на любовь, и его душа оживает. Происходит процесс гармонизации. Конечно, для этого необходимы желание и активное участие самого человека.

Но все вышесказанное не значит, что я занимаюсь решением проблем. Я просто помогаю увидеть и почувствовать любовь тому, кто готов к этому. Более того, я думаю, в этом и есть главная задача портретной фотографии, в том числе детской и семейной. И к этому должен стремиться любой фотограф, снимающий людей. Я стараюсь найти свет и любовь в каждом, кого снимаю. И очень радуюсь, когда получаются светлые фотографии светлых людей, без всяких проблем и перекосов. Я ни в коем случае не врач, не психолог, не психотерапевт. А то, о чем я говорю, это то, какой должна быть хорошая семейная фотография. Более того, уверен, многие хорошие фотографы именно так и снимают, возможно, даже не задумываясь об этом.

— Вы верите, что в каждом человеке больше светлого и доброго. К этому вы тоже пришли, путешествуя по восточным странам?

— В каждом человеке не просто больше светлого и доброго. В каждом человеке обязательно есть светлое и доброе. Без этого никто из нас просто не может появиться на свет и жить на земле. Человек умирает раньше, чем успевает уничтожить в себе свет и любовь. Просто иногда мы об этом забываем. И все, что нам нужно, это почувствовать это, вытащить на поверхность. Этого я стараюсь добиться в своей жизни. И радуюсь, когда это видно на моих фотографиях.

— Каким должен быть сам фотограф, чтобы чувствовать души своих героев? Можно ли научить фотографа так видеть?

— Это очень важный и, наверное, самый сложный вопрос. Свет тянется к свету. Требование к фотографу, наверное, только одно. Он тоже должен стремиться к свету. Уметь чувствовать и любить, иметь живую душу. Тогда и портретируемый ответит ему тем же. С другой стороны, это очень хорошо знают все настоящие художники, в какой бы области они ни работали. Если думаешь о деньгах, успехе, признании, работа никогда не получится. А если работаешь, вкладывая всю душу, с чувством и любовью, то рано или поздно все обязательно сложится. Так же и здесь. И любая съемка — это не просто работа с человеком, это и взаимный процесс воспитания. Мы вместе учимся чувствовать и любить. И это самое прекрасное, что может дать нам фотография.