Он скрывал, что еврей и поддельный
барон. Первый модный фотограф

Когда в 1913 году обложка Vogue впервые засияла не иллюстрацией, а фотографией, для всех это было наравне с технологическим чудом. За кадром данного переворота стоял человек в монокле — парижский аристократ, превративший фешн-съёмку в высокое искусство. Модели Барона де Мейера, парили в воздухе, словно героини балета Дягилева.

Мэй Мюррей для Vogue. Сентябрь, 1920 год.

Рождённый в 1868 году в семье немецких аристократов еврейского происхождения, де Мейер вращался в кругах, где Огюст Ренуар обсуждал кисти с Сарой Бернар.

«Принцесса Мигель де Браганка». 1921 год.

Образование, полученное в лучших учебных заведениях, а также окружение, состоящее из творческих личностей способствовали формированию его художественного мировоззрения. Выйдя на общественную арену, он быстро завоевал репутацию талантливого фотографа и художника. Первый успех пришел, когда он начал фотографировать известных и влиятельных личностей своего времени — членов королевской семьи и деятелей искусства.

Элизабет Арден.

Элизабет Арден.

Живописец Клод Моне.

Чарли Чаплин.

Однажды фотограф решил сменить имя, потому что ему это посоветовал сделать его личный астролог — какое-то время называл себя Гайеном де Мейером. В 1889 году женился на светской красавице Ольге Караччоло, крёстным отцом (а по слухам, реальным отцом) которой был король Эдуард VII. Близость к королю сыграла Мейеру хорошую службу: по просьбе Эдуарда VII король Саксонии Фридрих Август пожаловал фотографу титул барона.

Баронесса Ольга Альберта Караччоло. Жена фотографа.

Ольга Альберта Караччоло в объективе Адольфа де Мейера.

К началу 1910-х годов де Мейер утвердился одним из ведущих фотографов Франции. В 1913 году стал первым официальным фотографом журнала Vogue. Дружба с Коко Шанель и Жанной Ланван позволила еще успешнее двигаться по карьерной лестнице.

Ольга Альберта Карачолло. Ее фотографий в личной коллекции было больше всего.

«Дама в черных перчатках». 1926 год.

Госпожа Гертруда Вандербильт Уитни для Vogue. 1913 год.

Фотограф использовал уникальное сочетание стилей и направлений:

• Живописной школы (поскольку был учеником академиста Габриэля Феррье);
• Театральной эстетики (являлся близким другом Люсьена Генри, декоратора Folies Bergère);
• Научного подхода (проводил эксперименты с люминесцентными экранами и рентген-трубками).

Глория Свенсон.

Каждая фотосессия де Мейера была настоящим произведением искусства. Он использовал различные техники освещения для того, чтобы создать атмосферу и настроение. Умение управлять светом позволяло передавать текстуру тканей и детали костюмов с непревзойденной точностью. Работы напоминали живопись, это делало их уникальными в мире модной фотографии того времени.

Фотография называется «Чашка».

Хейзел Лавери.

Помимо модных фотографий, Де Мейер создавал замечательные портреты, отражающие индивидуальность и характер своих моделей.

Часто приходилось работать с высшей светской элитой и известными артистами, впоследствии фотографии стали символом привилегированного общества, а сам фотограф неожиданно для самого себя оказался одним из тех, кто задавал визуальные стандарты того времени.

Улочка в Китае.

Энн Эндрюс.

Технические новации Барона де Мейера перевернули представление о возможностях фотографии. Знаменитый «эффект ореола», достигаемый нанесением тонкого слоя вазелина на объектив, превращал моделей в полупрозрачные видения, возникающие, будто, из тумана. Для воссоздания атмосферы он использовал алюминиевые отражатели, неровные поверхности дробили свет на тысячи бликов, имитируя игру пламени в хрустальных канделябрах. Но самым необычным экспериментом стала секвентная съёмка движения — за два десятилетия до хронофотографий Эдварда Майбриджа, де Мейер создавал визуальные снимки танца материи и тела.

Работа для Vogue.

В 1922 году, на пике славы, фотограф внезапно порвал с Vogue, перейдя к конкурентам из Harper’s Bazaar — этот шаг современники сравнивали с «изменой в королевской семье моды». Наиболее загадочным остаётся его решение избавиться от архива ранних работ: тысячи стеклянных пластин были уничтожены в парижском ателье без сожалений, как прощание с прошлым. Это произошло ближе к смерти. Предполагается, что потерял интерес к делу, которым горел всю жизнь. Помимо уничтожения большинства своих работ, он перестал фотографировать, выбросил почти весь арсенал фотокамер.

Работа для Vogue.

В объективе аристократа оказались ключевые фигуры эпохи: от монархов Эдуарда VII и Георга V до королевы Марии Текской. Мэри Пикфорд, Луиза Казати, Рита Лидиг, Билли Берк, Рут Сен-Дини, Ирен Кас, Лиллиан Гиш, Чаплин и Нежинский застывали в кадре как живые статуи.

Король Эдуард VII.

Техники фотографа стали основой:

• Сюрреалистических опытов Ман Рэя;
• Голливудского гламура 1950-х;
• Современной цифровой ретуши.

Философский парадокс: первопроходец, который ненавидел технический прогресс. В 1938 году он писал: «Фотография умрёт, когда любой дурак сможет нажать кнопку». Но именно он сделал это нажатие — искусством.

Что говорили о нем: «У барона, стремившегося уйти от реальности, имелись собственные представления об изысканности и элегантности. Ему удалось расширить возможности фотокамеры».

Адольф де Мейер.